Страницы о любви (сцены из произведений русской и зарубежной классики)
1.- Вы больны?
- Ты меня еще не разлюбила? - тихо спрашивал он.
- Глупый. Ужасно глупый! - шептала она.
(И.А.Бунин. Тёмные аллеи. Руся)
1.- Вы больны?
- Я не спал ночь.
- И я тоже… я вас обвиняла… может быть, напрасно? Но объяснитесь, я могу вам простить всё.
- Всё ли?
- Всё… только говорите правду… только скорее… знайте, что я всем могу пожертвовать для того, кого люблю… О, отвечайте скорее, сжальтесь… Вы меня не презираете, не правда ли? (она схватила его за руку)
- Я вам скажу всю истину… я вас не люблю.
- Оставьте меня.
(М.Ю.Лермонтов. Герой нашего времени. Княжна Мери)
2. - Придется вам, мой милый, жить с ведьмой.
(М.Ю.Лермонтов. Герой нашего времени. Княжна Мери)
2. - Придется вам, мой милый, жить с ведьмой.
- А ты действительно стала похожей на ведьму.
- А я этого и не отрицаю, — ответила Маргарита.
- Ну, хорошо, — ответил мастер, — ведьма так ведьма. Очень славно и роскошно! Меня, стало быть, похитили из лечебницы! Тоже очень мило.
- Как ты страдал, как ты страдал, мой бедный! Об этом знаю только я одна. Смотри, у тебя седые нитки в голове и вечная складка у губ. Мой единственный, мой милый, не думай ни о чем. Тебе слишком много пришлось думать, и теперь буду думать я за тебя! И я ручаюсь тебе, ручаюсь, что все будет ослепительно хорошо.
- Я ничего и не боюсь, Марго. Но мне жалко тебя, Марго. Опомнись! Вернись к себе! Жалею тебя, потому это и говорю.
- Я выплакала все глаза, а теперь, когда обрушилось счастье, ты меня гонишь?
- Довольно! Ты меня пристыдила. Я никогда больше не допущу малодушия.
- Клянусь тебе своею жизнью, клянусь угаданным тобою сыном звездочета, все будет хорошо.
- У нас это называется бабьим летом, - возразил я.- Ведь еще цветут
розы. Просто идет дождь, вот все, что я вижу.
- Идет дождь. Слишком долго он идет, любимый. Иногда по ночам, когда я
просыпаюсь, мне кажется, что я похоронена под этим нескончаемым дождем.
- Наоборот, так хорошо быть вместе, когда темно и за окном дождь.
- Может быть.
- Я, например, очень люблю, когда в воскресенье идет дождь. Как-то больше чувствуешь уют. Мы вместе, у нас теплая, красивая комната, и впереди свободный день, по-моему, это очень много.
- Да, нам хорошо, правда?
- По-моему, нам чудесно. Вспоминаю о том, что было раньше. Господи! Никогда бы не подумал, что мне еще будет так хорошо.
(Э.М.Ремарк.Три товарища)
(Э.М.Ремарк.Три товарища)
4.- Джим, милый, - закричала она, - не смотри на меня так. Я остригла волосы и продала их, потому что я не пережила бы, если б мне нечего было подарить тебе к рождеству. Они опять отрастут. Ты ведь не сердишься, правда? Если б ты знал, какой я тебе подарок приготовила, какой замечательный, чудесный подарок!
- Ты остригла волосы? - спросил Джим с напряжением.
- Да, остригла и продала, - сказала Делла. - Но ведь ты меня все равно будешь любить? Я ведь все та же, хоть и с короткими волосами.
(Джим недоуменно оглядел комнату.)
- Так, значит, твоих кос уже нет?
- Да, остригла и продала, - сказала Делла. - Но ведь ты меня все равно будешь любить? Я ведь все та же, хоть и с короткими волосами.
(Джим недоуменно оглядел комнату.)
- Так, значит, твоих кос уже нет?
- Я же тебе говорю: я их продала - остригла и продала. Сегодня сочельник, Джим. Будь со мной поласковее… никто не мог бы измерить мою любовь к тебе! Жарить котлеты, Джим?
- Не пойми меня ложно, Делл. Никакая прическа и стрижка не могут заставить меня разлюбить мою девочку. Но разверни этот сверток, и тогда ты поймешь, почему я в первую минуту немножко оторопел.
(О.Генри. Дары волхвов)
- Не пойми меня ложно, Делл. Никакая прическа и стрижка не могут заставить меня разлюбить мою девочку. Но разверни этот сверток, и тогда ты поймешь, почему я в первую минуту немножко оторопел.
(О.Генри. Дары волхвов)
5. - Если бы вы предпочли мне кого-нибудь, вы оскорбили бы меня глубоко, и я нелегко бы простил вам это.
- А теперь?
- А теперь я во всю жизнь сохраню
самое приятное воспоминание о вас,
и мы расстанемся,как лучшие друзья.
- Значит, пусть женщина плачет, страдает,
только бы любила вас?
- Что делать, Лариса Дмитриевна!
В любви равенства нет, это уж не мной заведено. В любви
приходится иногда и плакать.
- И непременно женщине?
- Уж, разумеется, не мужчине.
- Да почему?
- Очень просто; потому что если мужчина заплачет, так его
бабой назовут; а эта кличка для мужчины хуже всего, что только
может изобресть ум человеческий.
- Кабы любовь-то была равная с обеих сторон, так слез-то бы
не было. Бывает это когда-нибудь?
- Изредка случается. Только уж это какое-то кондитерское
пирожное выходит, какое-то безэ.
(А.Н.Островский. Бесприданница)
6. Она поднимала голову:
- Постой, что это?
- Не бойся, это, верно, лягушка
выползает на берег. Или еж в лесу...
- А если козерог?
- Какой козерог?
- Я не знаю. Но ты только подумай:
выходит из лесу какой-то козерог,
стоит и смотрит...
Мне так хорошо, мне хочется болтать страшные глупости! - Ты меня еще не разлюбила? - тихо спрашивал он.
- Глупый. Ужасно глупый! - шептала она.
(И.А.Бунин. Тёмные аллеи. Руся)
7.- А вы заметили во мне сдержанность...
как вы еще выразились... напряженность?
- Да.
- И вы желали бы знать причину этой сдержанности, вы желали бы знать, что во мне происходит?
- Да, - повторила Одинцова с каким-то, ей еще непонятным, испугом.
- И вы не рассердитесь?
- Нет.
- Нет? - Базаров стоял к ней спиною. - Так знайте же, что я люблю вас, глупо, безумно... Вот чего вы добились.
(Одинцова протянула вперед обе руки.)
- Евгений Васильич… Вы меня не поняли, - прошептала она с торопливым испугом. (И.С.Тургенев. Отцы и дети)
8. - Я вас совсем не люблю, -
вдруг сказала она, точно
отрезала.
Князь не ответил; опять помолчали с минуту.
- Я люблю Гаврилу Ардалионовича… - проговорила она скороговоркой, но чуть слышно и еще больше наклонив голову.
- Это неправда, - проговорил князь тоже почти шепотом.
- Стало быть, я лгу? Это правда; я дала ему слово, третьего дня, на этой самой скамейке.
(Князь испугался и на мгновение задумался.)
- Это неправда, - повторил он решительно, - вы всё это выдумали.
- Удивительно вежливо. Знайте, что он исправился; он любит меня более своей жизни. Он предо мной сжег свою руку, чтобы только доказать, что любит меня более своей жизни.
- Сжег свою руку?
- Да, свою руку. Верьте не верьте - мне всё равно.
(Ф.М.Достоевский. Идиот)- Стало быть, я лгу? Это правда; я дала ему слово, третьего дня, на этой самой скамейке.
(Князь испугался и на мгновение задумался.)
- Это неправда, - повторил он решительно, - вы всё это выдумали.
- Удивительно вежливо. Знайте, что он исправился; он любит меня более своей жизни. Он предо мной сжег свою руку, чтобы только доказать, что любит меня более своей жизни.
- Сжег свою руку?
- Да, свою руку. Верьте не верьте - мне всё равно.
- Олеся! И ты еще спрашиваешь!
- Подожди... Жалел ли ты, что узнал меня?
- Ни одного мгновения!
- Не скучал ли ты со мною?
- Никогда, Олеся! Никогда!
(Она положила обе руки мне на плечи и с невыразимой любовью поглядела в мои глаза.)
- Так и знай же, мой дорогой, что никогда ты обо мне не вспомнишь дурно или со злом… Как расстанемся мы с тобой, тяжело тебе в первое время будет, ох как тяжело... Плакать будешь, места себе не найдешь нигде. А потом все пройдет. И уж без горя ты будешь обо мне думать, а легко и радостно.
- Олеся! Ты прощаешься со мною так, как будто бы мы уже не увидимся больше! - воскликнул я с испугом.
- Не угодно ли вам быть повежливее?
- Вы мужик! Грубый медведь!Бурбон! Монстр!
- Как? Что вы сказали?
- Я сказала, что вы медведь, монстр!
- Позвольте, какое же вы имеете право оскорблять меня?
- Да, оскорбляю... ну, так что же? Вы думаете, я вас боюсь?
- А вы думаете, что если вы поэтическое создание, то имеете право оскорблять безнаказанно? Да?
- (стараясь перекричать). Медведь! Медведь! Медведь!
- К барьеру!
- Вы мужик! Грубый медведь!Бурбон! Монстр!
- Как? Что вы сказали?
- Я сказала, что вы медведь, монстр!
- Позвольте, какое же вы имеете право оскорблять меня?
- Да, оскорбляю... ну, так что же? Вы думаете, я вас боюсь?
- А вы думаете, что если вы поэтическое создание, то имеете право оскорблять безнаказанно? Да?
- (стараясь перекричать). Медведь! Медведь! Медведь!
- К барьеру!
- Сошел с ума, влюбился, как мальчишка, как дурак! (Хватает ее за руку, она вскрикивает от боли.) Я люблю вас! (Становится на колени.) Люблю, как никогда не любил! Двенадцать женщин я бросил, девять бросили меня, но ни одну из них я не любил так, как вас... Пять лет не влюблялся, дал себе зарок, и вдруг втюрился… Руку предлагаю. Да или нет? Не хотите? Не нужно! (Встает и быстро идет к двери.)
- Постойте...
- Ну?
- Ничего, уходите... Впрочем, постойте... Нет, уходите, уходите! Я вас ненавижу! Или нет... Не уходите! Ах, если бы вы знали, как я зла, как я зла!
(А.П.Чехов. Медведь)
(А.П.Чехов. Медведь)
– Вчера.
– Ему самому. У нас в доме. Он приходил к нам.
– Джемма! Стало быть, вы любите меня?
– Иначе… разве бы я пришла сюда
– О Джемма! – воскликнул Санин, – мог ли я думать, что ты , что ты меня полюбишь!
– Я сама не ожидала этого, – тихо проговорила Джемма.
– Мог ли я думать, мог ли я думать, подъезжая к Франкфурту, где я полагал остаться всего несколько часов, что я здесь найду счастье всей моей жизни!
– Всей жизни? Точно? – спросила Джемма.
- Все кончено!- отвечал я и отдал ей батюшкино письмо.
- Видно, мне не судьба... Родные ваши не хотят меня в свою семью. Буди во всем воля господня! Бог лучше нашего знает, что нам надобно. Делать нечего, Петр Андреич; будьте хоть вы счастливы...
- Этому не бывать! - вскричал я, схватив ее за руку, - ты меня любишь; я готов на все. Пойдем, кинемся в ноги к твоим родителям; они люди простые, не жестокосердые гордецы... Они нас благословят; мы обвенчаемся... а там, со временем, я уверен, мы умолим отца моего; матушка будет за нас; он меня простит…
- Нет, Петр Андреич, - отвечала Маша, - я не выйду за тебя без благословения твоих родителей. Без их благословения не будет тебе счастия. Покоримся воле божией. Коли найдешь себе суженую, коли полюбишь другую — бог с тобою, Петр Андреич; а я за вас обоих... (А.С.Пушкин. Капитанская дочка)
Комментариев нет:
Отправить комментарий